Тополек мой в красной косынке

Чингиз Торекулович Айтматов
    
Повести –
     
ВМЕСТО ПРОЛОГА
     
     По роду своей журналистской работы мне часто приходилось бывать на ТяньШане. Однажды весной, когда я находился в областном центре Нарыне, меня срочно вызвали в редакцию. Случилось так, что автобус ушел за несколько минут до того, как я прибыл на автостанцию. Следующего автобуса надо было ждать часов пять. Ничего не оставалось делать, как попытаться сесть на попутную машину. Я отправился к шоссе на окраине городка.
     На повороте дороги у колонки стоял грузовик. Шофер только что заправился, завинчивал крышку бензобака. Я обрадовался. На стекле кабины был знак международных рейсов «SU» — Советский Союз. Значит, машина шла из Китая в Рыбачье, на автобазу Внештранса, откуда всегда можно добраться до Фрунзе.
     — Вы сейчас отправляетесь? Подвезите, пожалуйста, в Рыбачье! — попросил я шофера.
     Он повернул голову, искоса посмотрел через плечо и, выпрямившись, спокойно сказал:
     — Нет, агай1, не могу.
     — Очень вас прошу! У меня срочное дело — вызывают во Фрунзе.
     Шофер снова хмуро взглянул на меня.
     — Понимаю, но не обижайтесь, агай. Никого не беру.
     Я был удивлен. Кабина свободна, что стоило ему взять человека?
     — Я журналист. Очень спешу. Заплачу сколько угодно…
     — Дело не в деньгах, агай! — резко оборвал меня шофер и сердито толкнул ногой колесо. — В другой раз бесплатно довезу. А сейчас… Не могу. Не обижайтесь. Скоро еще будут наши машины, уедете на любой, а я не могу…
     «Наверно, он должен по дороге взять когонибудь», — решил я.
     — Ну, а в кузове?
     — Все равно… Я очень извиняюсь, агай.
     Шофер посмотрел на часы и заторопился.
     Крайне озадаченный, я пожал плечами и недоуменно взглянул на заправщицу, пожилую русскую женщину, которая все это время молча наблюдала за нами из окошечка. Она покачала головой: «Не надо, мол, оставьте его в покое». Странно.
     Шофер полез в кабину, сунул в рот незажженную папиросу и завел мотор. Он был еще молод, лет тридцати, сутуловатый, высокий. Запомнились мне его цепкие, крупные руки на баранке и глаза с устало опущенными веками. Прежде чем тронуть машину с места, он прошел ладонью по лицу и както странно, с тяжелым вздохом, встревоженно посмотрел вперед, на дорогу в горах.