ответил я. — Пока вы будете думатьгадать, я докажу! Тогда убедитесь!
У каждого человека свой характер! Надо им, конечно, управлять, но не всегда это удается. Я сидел за рулем и не ощущал ни машины, ни дороги. Во мне кипели боль, обида, горечь и раздражение. Чем дальше, тем больше распалялось задетое самолюбие. Нет, я вам докажу! Докажу, как не верить человеку, докажу, как смеяться над ним, докажу, как осторожничать, оглядываться!.. Алибек тоже хорош: подумать надо, подготовиться, испытать! Он умный, осмотрительный. А я плевал на это. Запросто сделаю и утру всем носы!
Поставив машину в гараж, я долго еще возился возле нее. В душе у меня все было натянуто до предела. Я думал только об одном: двинуться с прицепом на перевал. Я должен был это сделать во что бы то ни стало. Но кто мне даст прицеп?
С такими мыслями я брел по двору. Было уже поздно. Только в диспетчерской светилось окно. Я остановился: диспетчер! Диспетчер может все устроить! Сегодня дежурила, кажется, Кадича. Тем лучше. Она не откажет, не должна отказать. Да если на то пошло, не преступление же я собираюсь совершить, наоборот, она лишь поможет мне сделать полезное, нужное для всех.
Подойдя к диспетчерской, я поймал себя на мысли, что давно уже не входил в эту дверь, как бывало, а обращался через окошечко. Я замялся. Дверь открылась. Кадича стояла на пороге.
— Я к тебе, Кадича! Хорошо, что застал.
— А я уже ухожу.
— Ну, пойдем, провожу до дому.
Кадича удивленно подняла брови, недоверчиво посмотрела на меня, потом улыбнулась:
— Пошли.
Мы вышли из проходной. На улице было темно. С озера доносились шумные всплески, дул холодный ветер. Кадича взяла меня под руку, прижалась, укрываясь от ветра.
— Холодно? — спросил я.
— С тобой не замерзну! — отшутилась она.
Еще минуту назад я отчаянно волновался, а сейчас почемуто успокоился.
— Завтра ты когда дежуришь, Кадича?
— Во вторую смену. А что?
— Дело у меня есть очень важное. От тебя все зависит…
Сначала она и слушать не хотела, но я продолжал убеждать. Остановились у фонаря на углу.
— Ох, Ильяс! — проговорила Кадича, с тревогой заглядывая мне в глаза.
— Зря ты это затеваешь!
Но я уже понял, что она сделает, как прошу. Я взял ее за руку:
— Ты верь мне! Все будет в порядке. Ну, договорились?
Она вздохнула:
— Ну что с тобой поделаешь! — и кивнула головой.
Я невольно обнял ее за плечи.
— Тебе бы джигитом родиться, Кадича! Ну, до завтра! — крепко пожал ей руку. — К вечеру приготовь все бумаги, поняла?
— Не спеши! — проговорила она, не выпуская мою руку. Потом неожиданно повернулась. — Ну, иди… Ты сегодня в общежитие?
— Да, Кадича!
— Спокойной ночи!
На другой день у нас был техосмотр. Люди на автобазе нервничали: вечно эти инспектора заявляются некстати, вечно придираются ко всему и составляют акты. Сколько с ними возни, сколько хлопот! Но те были невозмутимы.