пока на внутренние рейсы. Зайди к начальнику — вызывал.
— Не пойду! Пусть сами решают, без меня. Жалеть не буду…
Я вышел. Понуро поплелся по коридору. Кто то шел навстречу. Я хотел пройти боком, но Алибек загородил путь.
— Нет, ты постой! — оттеснил он меня в угол. В упор глядя, проговорил злым, свистящим шепотом: — Ну что, герой, доказал? Доказал, что ты сукин сын!
— Хотел как лучше, — буркнул я.
— Врешь! Один хотел отличиться. На себя работал. А стоящее дело загубил. Пойди теперь попробуй докажи после этого, что можно ходить с прицепом! Балда! Выскочка!
Может быть, кого нибудь другого эти слова заставили бы одуматься, но мне теперь было все равно; ничего не понял я, только видел одну обиду свою. Я выскочка, стремлюсь отличиться, заработать славу? Это же неправда!
— Отойди! — отстранил я Алибека. — Без тебя тошно.
Вышел на крыльцо. Холодный, пронизывающий ветер мел по двору снежную пыль. Люди проходили мимо, молчаливо косясь на меня. Что было делать? Сунул в карманы кулаки и зашагал к выходу. Лед, намерзший в лужах, с хрустом втаптывался в землю. Под ноги попала банка из под тавота. Изо всей силы пнул ее через ворота на улицу и сам двинулся следом. Весь день бесцельно бродил я по улицам городка, слонялся по пустой пристани. На Иссык Куле штормило, баржи качались у причалов.
Потом я очутился в чайной. На столе передо мной стояла початая поллитровка да какая то закуска в тарелке. Оглушенный первым же стаканом, я тупо глядел себе под ноги.
— Что приуныл, джигит? — раздался вдруг возле меня чей то приветливый, слегка насмешливый голос. С трудом поднял голову: Кадича.
— Что, не пьется одному? — улыбнулась она, присела рядом за столик. — Ну, давай выпьем вместе!
Кадича разлила водку по стаканам, пододвинула ко мне.
— Держи! — сказала она и задорно подмигнула, будто мы пришли сюда просто посидеть да выпить.
— Ты что радуешься? — спросил я недовольно.
— А что горевать? С тобой мне все нипочем, Ильяс! А я думала, ты крепче. Ну, где наша не пропадала! — негромко засмеялась она, придвинулась ближе, чокнулась, глядя на меня темными ласкающими глазами.
Мы выпили. Я закурил. Вроде бы немного полегчало, я улыбнулся первый раз в этот день!
— Молодец ты, Кадича! — сказал я и сжал ее руку.
Потом мы вышли на улицу. Было уже темно. Шальной ветер с озера раскачивал деревья и фонари. Земля качалась под ногами. Кадича вела меня, поддерживая под руку, заботливо приподняла мой воротник.
— Виноват я перед тобой, Кадича! — проговорил я, испытывая чувство вины и благодарности. — Но знай, в обиду тебя не дам… Сам буду отвечать…
— Позабудь об этом, родной мой! — ответила она. — Беспокойный ты. Все рвешься куда то, а мне больно за тебя. Я и сама такая была. За жизнью не угонишься, бери, что берется… Зачем дразнить судьбу…
— Ну, это смотря как понимать! — возразил я, а потом подумал и сказал:
— А может, ты и права…
