43

Он забегал вокруг машины, прокатиться хотелось ему. Асель поймала сына и, не выпуская, стала у кабины. Она посмотрела на меня с укором, с такой болью и жалостью, что я готов был в ту минуту сделать все что угодно, лишь бы искупить вину, вернуть их себе. Я пригнулся к ней из раскрытой дверцы:

        — Асель! Бери сына, садись! Увезу, как тогда, навсегда! Садись! — взмолился я под шум мотора.

        Асель ничего не сказала, тихо отвела в сторону затуманенные слезами глаза, отрицательно покачала головой.

        — Поедем, мама! — потянул ее за руку Самат. — Покатаемся!

        Она шла, не оглядываясь, низко опустив голову. А Самат порывался назад, не хотел уходить.

        — Готово! — крикнул Байтемир, захлопнул капот, подал мне в кабину инструмент.

        И я поехал. Снова баранка в руках, снова дорога и горы — машина уносила меня, какое ей было дело…

        Так я нашел Асель с сыном на перевале, так мы встретились и расстались. Всю дорогу к границе и обратно я думал и ничего не мог придумать. Устал от безысходных дум… Теперь уже надо было уезжать, уезжать куда глаза глядят, я не должен был здесь оставаться.

        Это я решил твердо, с такими мыслями возвращался назад. Проезжая мимо дорожного участка, увидел Самата, он играл в стороне с мальчиком и девочкой чуть постарше себя в ташкаргон — строили из камней дворики, загоны для скота. Может быть, я и раньше замечал их у дороги… Выходит, почти каждый день проезжал неподалеку от своего сына, даже не подозревая об этом. Я остановил машину.

        — Самат! — крикнул я. Взглянуть захотел на него. Дети понеслись ко мне.

        — Дядя, ты приехал покатать нас? — подбежал Самат.

        — Да, чутьчуть прокачу! — сказал я.

        Ребята дружно полезли в кабину.

        — Это наш знакомый дядя! — похвалился Самат перед друзьями.

        Я провез их совсем немного, но сколько счастья и радости испытал при этом, пожалуй, больше, чем сами дети. А потом высадил их.

        — Бегите теперь домой!

        Ребята побежали. Я остановил сына.

        — Постой, Самат, чтото скажу! — поднял его на руки, высоко вскинул над головой, долго смотрел сыну в лицо, потом прижал к груди, поцеловал и опустил на землю.

        — А где сабля, ты привез, дядя? — вспомнил Самат.

        — Ох, я и забыл, сынок, привезу в следующий раз! — пообещал я.

        — Теперь не забудешь, да, дядя? Мы будем играть на том же месте.

        — Хорошо, беги теперь быстрей!

        На автобазе в плотницкой мастерской я выстругал три игрушечные сабли и захватил их с собой.

        Дети действительно ждали меня. Я снова прокатил ребят в машине. Так началась дружба с сыном и его товарищами. Они быстро привыкли ко мне. Еще издали бежали к дороге наперегонки:

        — Машина, наша машина идет!

        Ожил я, человеком стал. Иду в рейс, и на душе светло: какоето хорошее чувство везу с собой. Знаю, ждет меня сын у дороги. Хоть две минуты посижу рядом с ним в кабине. Теперь все мои заботы и помыслы были о том, как вовремя подоспеть к сыну. Я так рассчитывал время, чтобы